Несмотря на то, что разделение человечества по языковому признаку произошло десятки тысяч лет назад, официально профессия переводчика появилась буквально “вчера”. То есть, после второй мировой войны. Катализатором стал нюрнбергский процесс, когда немецкий язык оказался самым востребованным, а профессионалов явно не хватало для полного взаимопонимания. Впрочем, за семь десятков лет пока даже сами переводчики еще не сошлись во мнении - как обозначать свою профессию. О том зачем переводчику учить анатомию, сколько стоит участие в судебных заседаниях и куда приводит самоцензцура рассказывают переводчицы Оксана и Наталия

- Судя по всему, проблема серьезней, чем мы полагали, - задумчиво произнес финский врач, просматривая заключение российского коллеги, заверенное у официального переводчика, - у вас что-то не то с хвостовой костью.
- Хвостовой костью? - забеспокоился пациент.
- Хвостовой костью или конским хвостом. Хотя моя практика подсказывает, что у человека ни того, ни другого нет.

А вот в документе есть. И подобный курьез - не единственный. Ведь несмотря на крайнюю несхожесть языков, у России и Финляндии масса общих интересов. Бизнес, культура, спорт, официальные мероприятия, тысячи тонн бюрократических бумаг… При этом английский язык не всегда оказывается допустимым вариантом, даже если стороны на нем говорят. Поэтому ответственность за взаимопонимание ложится исключительно на плечи переводчиков.

- Врачи, юристы, программисты и прочие эксперты получают диплом только после подтверждения определенного набора навыков и знаний, - рассказывает Наталия - У нас все гораздо сложнее. Многие считают - знаешь два языка, можешь на них говорить и читать - значит ты вполне себе переводчик, слова-то понятные, чего тут думать. Именно поэтому в Финляндии складывается парадоксальная ситуация - найти человека, который готов перевести с финского на русский (и обратно) можно за пять минут. Но вот тех, кто сделает это действительно качественно и профессионально - практически нет.

Почему так сложилось? В первую очередь, из-за кажущейся простоты. Ведь формально для переводческой деятельности достаточно зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, пройти какие-нибудь курсы, распечатать диплом из интернета … и ждать клиентов. Это привлекает людей, которые довольно давно иммигрировали в Финляндию, выучили язык и теперь ищут способ для творческой реализации.

Чаще всего они идут в так называемый “сопроводительный” перевод. Это не самая высокооплачиваемая работа, зато практически не ограничивается какой-либо узкой сферой. Например, чтобы сходить с клиентом ко врачу, в налоговый офис или помочь разобраться в переписке с Kela, диплом не требуется.
Достаточно прийти на собеседование в ту или иную контору, нанимающую фрилансеров. Если фирму удовлетворят ваши языковые познания, то можно хоть завтра приступать к работе. При этом сам клиент никогда не знает, кого к нему пришлют - профессионала с десятью годами практики или новичка, взявшего свой первый заказ.

Более того - многие переводчики говорят и пишут на языке, но при этом не знают элементарной грамматики и пунктуации. Поэтому нередки случаи, когда люди платят за перевод, привозят его в Финляндию, а тут его не принимают, так как написано черт знает что. Хотя на первый взгляд все в порядке. С авторизировнаными переводчиками такой проблемы скорее всего не возникнет - они проходит серьезный экзамен, где балы снижаются за любую ошибку, включая неправильно расставленые запятые.
К тому же, знания языка без понимания страны, ее культуры, особенностей, регионов и истории совсем недостаточно, чтобы называть себя специалистом.
Кстати, довольно часто выступают дети иммигрантов, которые с ранних лет занимаются непосредственной практикой - переводят родителям, которые еще не успели выучить язык на должном уровне. А уж если родственников много и каждому требуется помощь, то мастерство оттачивается почти до совершенства. Разумеется, это не официальная работа, зарплату они за нее не получают и нередко получают на всю жизнь неприязнь к такой деятельности. Или же, наоборот, проникается духом профессии и во взрослом возрасте идут учиться на переводчика.

Впрочем, этические и профессиональные нормы запрещают переводить официальные документы своим родственникам, знакомым или друзьям. Поэтому, если за переводом обратился знакомый, то лучше всего порекомендовать ему надежного коллегу.
Не слишком, правда, близкого. Потому что еще одним серьезным нарушением является разглашение конфиденциальной информации. Ведь даже начинающий переводчик за пару месяцев узнает о своих клиентах много того, о чем не знают даже их родственники и друзья. Какие лекарства они принимают, сколько денег получают от государства, планируют ли расширять бизнес или готовятся к банкротству…
Если такие данные попадут в открытый доступ, клиент всегда сможет подать в суд на разговорчивого толмача.
Особенно это касается письменного и авторизированого перевода. Дело в том, что если переводчик ставит на документ печать, то он (или она) гарантирует, что смысл полностью сохранен.

- К примеру, мне принесли диплом бакалавра, - рассказывает Наталия. - Я устала (или отвлеклась) и вместо бакалавра написала - магистр. И поставила печать. Любое официальное учреждение (компания) по умолчанию верят мне. Печать-то стоит. Но если, к примеру, работодатель начнет проводить собственное расследование и докопается до истины, то отвечать будет не только человек с фальшивым дипломом, но и я. В этом смысле самым громким за последнее время случаем стала история с медбратом, который попросил своего знакомого переводчика поменять его титул на “врач”. Обман раскрылся только через пять лет, после чего оба понесли серьезное наказание.

Да и вообще письменный легализованный перевод - это уже совсем другой уровень.
К нему допускают только после прохождения определенных курсов, окончания высшего учебного заведения и очень сложного экзамена. Который включает в себя не только знание непосредственно языка, но и его формальной стороны, которая используется в бюрократических документах. Полный курс юриспруденции для этого проходить не нужно, но базовые термины понимать необходимо.

В Финляндии вообще уделяют много времени этике профессии. Любая крупная компания устраивает периодическую рассылку, разбирая те или иные случаи недопустимого поведения, которые не связаны с ошибками непосредственно в работе. Например, недавно посоветовали, мол не стоит использовать слишком много парфюма - в Финляндии люди очень чувствительны к запахам.
Это может показаться мелочью, но в такой небольшой стране профессия строится исключительно на репутации. Сарафанное радио вполне может привести к тому, что клиенты будут приходить в компанию и просить заняться их делом только одного конкретного сотрудника.
Правда, справедливо и обратное - при малейшей ошибке придется искать работу уже в другой сфере.

А некоторые государственные организации, к примеру, полиция и суды, стоят особняком - они нанимают только тщательно проверенных специалистов и очень-очень редко пополняют их ряды.
Есть переводчик, который уже двадцать лет присутствует на процессах? Значит, к нему и будут обращаться следующие десять. Или до тех пор, пока он лично не поручится за новичка. Которому, кстати, для допуска к судебным процессам придется вступить в реестр и платить ежегодные членские взносы - что-то около четырехсот евро. Причем без малейшей гарантии, что его когда нибудь вызовут на реальный процесс.
Зато и оплата тут соответствующая - около пятидесяти евро в час.

Над судами по высоте расценок идут всевозможные международные конференции. Которые, впрочем, привлекают не только оплатой, но и командировочными, номерами в хороших отелях, и чувством собственной важности - ведь вся эта куча политиков зависит теперь исключительно от тебя.
Хотя даже на самом высшем уровне квалификация не всегда соответствует должности. К примеру, официальный переводчик, сопровождающий президента России во время его визитов в Финляндию, прекрасно владеет языком, но, к удивлению многих, лишь устаревшей лет на тридцать версией. Да, понятно, что он занимает свой пост десятилетия, у него исключительно богатый опыт… Но любой язык - это постоянно меняющаяся среда и профессионал обязан следить за тенденциями.


… На посторонний взгляд тем, кто занимается письменным переводом, проще всего рассчитать свою зарплату - просто брать определенную сумму за страницу.
Единственная проблема - какую именно. И, если с документами все более-менее понятно, то вот с художественной и технической литературой - гораздо сложнее.
Ведь сначала нужно прочитать книгу целиком. А потом уже начинать считать.
Например, путеводитель. Где, разумеется, много исторической информации, но ее нельзя просто дословно перенести на другой язык. Обязательно нужно прочитать, минимум, что пишут про то или иное событие как на языке оригинала, так и перевода. Уточнить принятые стандарты в названии городов, имен людей, произношении.
Все это отнимает больше времени, чем непосредственно перевод.
К примеру, в западной Финляндии есть небольшой городок Huittinen. Обычному человеку он знаком только как малая родина одного из президентов. Причем на кириллице этот населенный пункт может выглядеть и как Хуйттинен, и как Гуйттинен. Где-то между полюсами точной транскрипции и “принципом благозвучия” расположились Хюттинен и Хойттинен. Никакого однозначного ответа для переводчика в данной ситуации нет, но вся ответственность ложится все равно на него.
Кроме того, в тексте могут встретиться стихи. Хорошо, если произведение известное и его можно найти в уже “готовом” виде. Правда, с финскими поэтами это, скорее, редкость. Так что придется либо предпринять очередной забег в архивы, либо донести до читателя смысл, пусть и белым стихом.
Поэтому на какие-то двадцать страниц уйдет десять часов, зато на следующих пяти можно застрять на неделю. Из-за этого перевод книги чаще всего подается как проект - целиком. И реализация занимает полгода минимум - ведь каждой паре страниц нужно “отлежаться” несколько дней.
Да и не у всех мелких издательств есть собственный редактор, но отдать непроверенный профессионалом текст в печать - потерять репутацию. А зарплата редактора будет вычитаться из общей проектной стоимости и тем самым уменьшать заработок самого переводчика. Плюс консультации юристов, историков, литературоведов или айтишников (в зависимости от темы).

Не легче и тем, кто работает с аудио-визуальным контентом. В Финляндии - как и во многих европейских странах - не принято дублировать фильмы, а два государственных языка вынуждают помещать на экран сразу две строчки субтитров. Хотя даже в одну невозможно уместить полный перевод того, о чем говорят герои на экране. Слишком много текста, слишком мелко, слишком непонятно. Разумеется, в некоторых случаях смысл искажается, а где-то и вовсе теряется.
А когда финское кино выходит в международный прокат возникают свои проблемы. Так в недавнем фильме про зимнюю войну в тылу встречаются призывники из пяти разных регионов, причем у каждого свой акцент, свое произношение, свои - местные - шутки. Иногда даже сами носители языка могут что-то не понять. Как в таком случае донести до немцев или русских, что Пекка говорит не просто по-фински, а на наречии округа Хяме или Раумы? Плюс киноиндустрия всегда предполагает спешку, сжатые сроки и дедлайны, перескакивающие на неделю раньше положенного.

Еще одна сложность переводческой деятельности в том, что языков много, и стандарты для знания каждого из них подобрать тяжело. Разумеется, есть общепринятая таблица уровней, составленная по общеевропейской “компетенции владения иностранным языком”.
Таким образом в теории выстраивается вертикаль, где внизу - знания, позволяющие обеспечить элементарное бытовое общение, а на вершине - способность воспринимать тексты любой сложности: от новостей политики до физики… Но как оценить при приеме на работу переводчика с арабского, в котором существует десяток диалектов? Или носителя экзотического языка, чьи навыки не может подтвердить никто из нанимателей лично?
Судя по пресс релизам эта проблема, действительно, стала распространенной - вчерашние беженцы, пройдя несколько уроков финского, приходят в государственные органы, рекомендуя себя как переводчиков, готовых незамедлительно начать оказывать услуги своим соотечественникам.
Правда, качество подобного сервиса оставляет желать лучшего.

Алексей Табаков