Неизвестно кто придумал совершенно одинаковое расписание паромов, следующих из Хельсинки в Стокгольм, но они оба прибывают в Мариехамн, столицу Аландских островов, очень ранним утром. Для кого-то, наверное, и поздней ночью: ведь еще не закончилась дискотека, по коридорам корабля гуляют нарядные дамы в вечерних платьях и туфлях на высоких каблуках, из распахнутых дверей кают слышатся романтичные песни на итальянском, испанском, турецком, арабском... А в ночном море сверкает огнями лишь другой паром-конкурент, идущий все к той же цели.

После столь бурной ночи вполне можно проспать до самого Стокгольма, поэтому к «побудке» пассажиров, сходящих на Мариехамне, на корабле относятся очень ответственно. Сначала за сорок минут до стоянки звонят в каюту по телефону. Еще через десять минут приходят лично и довольно громко стучат уже в дверь. Ну и, наконец, проверяют еще раз перед самой остановкой: все ли, наконец-то, проснулись, собрали ли вещи и готовы ли самостоятельно дойти до выхода...

Ночной Мариехамн встретил нас полной пустотой и тишиной. По липовой аллее под названием Эспланада мы прошли мимо спящих деревянных домиков, небольшой церкви, российского консульства, тоже похожего больше на дачу и потому, наверное, работающему лишь два часа в день, и через двадцать минут обнаружили, что остров уже закончился: ведь в ширину он составляет чуть больше километра, в длину — около восьми.
В пять часов утра мы оказали у дверей отеля Arkipelag, где дежурная на ресепшн предложила выпить кофе, попросила написать на бумажке имена и фамилии и тут выдала карточки от номеров, хотя, в принципе, заселяться здесь мы должны были лишь на следующую ночь.
Да и целом отель оказался одним из тех — кстати, очень немногих во всем мире - где придраться вообще не к чему. Сервис хороший, но ничуть не навязчивый, в каждом номере балкон, с которого мы и смотрели на выплывающее прямо из моря солнце, два бассейна, обязательная сауна, а на завтрак - всевозможные «изыски» типа коктейля из манго и йогурта, пюре из малины, свежеотжатый сок (конечно, же, яблочный), рыба, паштеты, сыры... И все это приготовлено исключительно из местных продуктов.

Самые знаменитые рестораны мира заманивают клиентов тем, что еду готовят из экологически чистых продуктов «прямо из соседнего сада». Именно поэтому, мол, все очень дорого. На Аландах подобный акцент не делают: там все и так выращено (или выловлено) не более, чем в нескольких километрах.
Одно из главных блюд, конечно же, рыба. Окунь, сиг, судак, балтийская форель,
после которой знаменитая норвежская семга кажется лишь жалким фастфудом.
Любители же мяса предпочтут, наверное, ягнятину в соусе из местных же трав. Или «счастливого поросенка», который до попадания на тарелку не страдал в душном загоне, а резвился на воле, и посему был полностью happy.
Тем, кто сидит на низкокалорийной диете, на Аландах будет трудно удержаться и не попробовать местного сливочного масла. Подается оно практически ко всему - в виде красивого овала с пенкой сверху и с различными наполнителями: лимоном, перцем, мятой, медом и даже крабами.
Из десертов же предлагается аландский панкейк (с черносливовым или малиновым соусом и взбитыми сливками) и необыкновенно вкусные торты, где очень мало теста, но зато много ягод и нежного крема.
Запивать все эти деликатесы лучше всего, конечно, местным же яблочным вином. К сожалению, из-за госмонополии Alko купить (и попробовать) его можно лишь непосредственно у производителей — в местечке Kastelholm на острове Sund.

Мариехамн был построен по указу российского царя Александра II и назван честь его жены — Марии Александровны. Сама она побывать там не сумела, но зато в самом центре города была воздвигнута ее статуя — красивая дама в бальном платье. В связи с тем, что основан Мариехамн был русскими, там до сих пор это влияние и чувствуется. Например, на единственном K-market – вывеска крупными буквами: Magazine.
Ну а целом, город не похож ни на финский (хотя и принадлежит Финляндии), ни на шведский, и ни на российский тоже. Говорят здесь на своеобразном сленге, более певучем, чем официальный шведский, а персонал в отеле вполне может утром поздороваться с постояльцем немецким guten tag. Совсем не видно «беженцев» - в смысле праздношатающихся толп из «третьих» стран, живущих здесь на социальное пособие. Единственную румынскую цыганку-попрошайку мы увидели лишь у дверей супермаркета
в крошечном городке из нескольких домов. Неизвестно, каким попутным ветром ее сюда занесло, но для местных жителей зрелище это настолько непривычное, что они просто не обращали на нее никакого внимания.

Как и положено в провинции, в Мариехамн все необходимое для жизни представлено в одном экземпляре. Супермаркет, Alko (кстати, на Аландах их всего два), отделение полиции, почта, торговая галерея. При этом, правда, есть несколько офисов ålandsbanken.
Общественный транспорт состоит из автобусов, которые ходят по пяти маршрутам — к другим островам. Правда, всего два раза в день — утром и около пяти часов вечера. Поэтому в каждой аландской семье есть, как минимум, две машины: иначе до нужного пункта вовремя не доберешься.

Что до культурной жизни, то за несколько часов можно обойти сразу несколько музеев:
«Поммерн», расположенный на старом корабле, когда-то плававшем в Австралию, музей соли, почты, пожарной службы, ну и так далее.
Одна из самых известных достопримечательностей — замок Кастельхольм, оставшийся после семисотлетнего правления шведов. Сейчас он работает исключительно как музей. В отличие от похожего замка в Турку, где любители экзотики могут арендовать помещение, допустим, под банкет.
Неподалеку от замка находится бывшая тюрьма, куда сажали пьяных водителей и приговаривали к исправительным работам. Чем больше промилле обнаруживалось в крови нарушителя, тем дольше он должен был трудиться на благо общества: иногда до целого года.
Сейчас подобных заведений на Аландах нет - «серьезных» преступников везут на полицейской лодке в Турку. Хотя происходит это довольно редко: на островах многие до сих пор уходят из дома, не закрывая дверь на ключ.

Так как главное «достояние» островов — это, конечно, природа, то именно на свежем воздухе
и предпочитают проводить время сами аландцы, да и туристы. Например, в самом центре Мариехамн, на набережной, устроен «живой уголок». Тут целыми семействами разгуливают павлины, очень экзотичные куры с пушистыми лапами, а специальном загоне живут пятнистые кролики с ушами, прижатыми к голове, и потому больше похожие на собак.

А если неспешно пройтись вдоль всего берега и обойти остров уже вдоль, то на другой стороне залива вы опять увидите солнце, только уже медленно скатывающееся в море. И почему-то сразу после заката запах цветущих лип становится только сильнее.

Крепость Бумарсунд

Что интересно, своим сегодняшним положением Аланды во многом обязаны российским военным инженерам, британским морякам и паре десятков французских гренадеров. До начала девятнадцатого века архипелаг был во власти Швеции и вряд ли мог похвастаться большими достижениями. Несколько тысяч обитателей нечасто покидали границы родных островов, гостей с материка здесь видели совсем редко, «промышленность» состояла из охоты и рыбалки, а досуг - из выкладывания на вершинах скал загадочных кругов из булыжников. Единственной достопримечательностью того времени можно было назвать почтовую дорогу, по которой циркулировала корреспонденция между Стокгольмом и Петербургом.

Но в 1809 году Аланды переходят под власть российской короны, и все резко меняется. Отдаленные острова решено было превратить в крайний оборонительный рубеж империи, для чего началось строительство крепости.
Проект Бумарсунд впечатлял не только амбициозностью и теоретической неприступностью будущей цитадели, но и финансовыми запросами. Крепость, гарнизон, километры стен, сотни пушек, тысячи солдат, десяток дозорных башен и собственный флот...
Взамен на это военные чины обещали непоколебимость и спокойствие на долгие годы. Однако те самые годы шли, смета расходов все росла (причем гораздо быстрее, чем башни или стены), а нападать на Аланды никто не спешил. Поэтому двадцать лет спустя Бумарсунд так и не был закончен, гарнизон не насчитывал и половины, а Российская Империя тем временем вступила в крымскую войну.

Британский флот четыре дня обстреливал крепость с максимально возможного расстояния, французские гренадеры, пользуясь отсутствием достроенных дозорных башен, установили батареи в тылу обороняющихся, и командующий гарнизоном решил не оттягивать неизбежное. Десять дней спустя все, сделанное за двадцать лет труда, было взорвано, а на островах началась новая эпоха — демилитаризованная, которая и продолжается до сегодняшнего дня.
А проект крепости, пусть даже неудавшийся, положил начало процветанию Аланд. Ведь сначала гарнизону потребовалась еда, которой их могли обеспечить только местные жители. Потом у военных начальников возникла необходимость поездок в те или иные концы острова, и переезжали они, опять же, на повозках тех, кто жил в окрестных деревнях. Солдаты же обнаружили, что женщины тут весьма красивы. Многие женились и увозили их с собой в Россию. Впрочем, нашлось немало и тех, кто решал остаться на Аландах «по семейным обстоятельствам».

Ирина Табакова