Считается, что история небольших городков, разбросанных среди живописных холмов, довольно жизнерадостная. И в какой-то мере скучная. Почти каждый основан пять-шесть веков назад, принимал в свое время с десяток важных персон и обязательно имеет легенду, связанную с фонтаном на главной площади. Munster, находящийся в одноименной долине, чуть выбивается из этой картины.

В средние века он входил в число самых богатых городов региона, зарабатывая состояние торговлей. А затем пришла первая мировая война. Французкая армия, совершив долгий переход по горным ущельям, вышла к городку. И рядовое, в общем-то, сражение стоило Munster большей части промышленного потенциала.
Во второй мировой жителям пришлось еще сложнее - женщин в принудительном порядке отправляли на работу в другие регионы, а мужчин - на войну, в составе сформированных вермахтом дивизий. Причем большая часть из местных жителей попала на восточный фронт. И почти каждый из тех, с кем мы здесь говорили, вспоминали дедушек, которые погибли в боях, например, под Сталинградом. Или оказались в плену. Самое обидное, что эльзасцы в той войне были совсем ни причем, сражаться за чужую страну не хотели, и подвела их всего лишь чрезмерная законопослушность.

Впрочем, семь десятилетий мира успокоили город. Жители вернулись к изготовлению сыра, вина и даже стали приписывать себе изобретение некоторых известных мясных блюд. Наверное, прогрессом это назвать сложно, особенно после того, как “крупнейшее” городское предприятие - ткацкая фабрика - большей частью переехала в Индию, и теперь на ней трудится всего тридцать человек.
Да и целом, жизнь здесь больше похожа на деревенскую. Вот, к примеру, местная “сиеста”. Магазины и прочие заведения закрываются после полудня, чтобы вновь начать работу часа через два. Объясняется это просто. Процесс принятия пищи здесь почти священный ритуал, и отводить на него менее двух часов считается неприличным.
В воскресенье же большинство дверей в городе вообще закрыты.

С другой стороны, может быть, именно из-за подобного образа жизни долина стала для Франции своеобразной площадкой, куда с каждым годом переезжает все больше и больше горожан - подальше от шума, терактов и пробок. При этом большая часть из них предпочитает работать дистанционно, однако немало и тех, кто решает опробовать себя в традиционных деревенских ремеслах. Например, сыродельном.

Мюнстерский сыр известен далеко за пределами Эльзаса уже не первое столетие. Начало этому бизнесу положили - как обычно в те времена - монахи. После основания монастыря святые отцы обнаружили, что принадлежавшие им виноградники нельзя назвать обширными. Помимо резкого падения развлекательного потенциала, религиозное учреждение оказалось без одного из древнейших источников доходов. Поэтому после мозгового штурма была выбрана новая индустрия, которой надлежало преуспеть в самое ближайшее время - изготовление молочных продуктов, а именно, сыра.

Древний рецепт интересен несколькими пунктами. Коров, пасущихся на горных лугах, доят вечером, утром снимают с надоя образовавшиеся на поверхности сливки и наливают их в парное молоко. После чего добавляется особая закваска. Добывается она исключительно из второго из четырех желудков молодого теленка. Животное потрошится, коптится и только после этого получают необходимую закваску.
К счастью для телят, на десять литров молока ее требуется всего чуть больше наперстка. Свежий сыр раскладывается исключительно на деревянные стеллажи, дважды в день переворачивается, а солится только с одной стороны. Вечером сыр перекладывают на одну полку ниже, и только, когда он почти окажется на полу, его отправят в новое хранилище, где он будет обмываться и ждать своего часа ровно двадцать один день. Есть его, разумеется, можно и раньше, но только по истечении трех недель продукт имеет право называться мюнстерским. В свежем виде же виде он подается как десерт, причем одновременно с стопкой молока и шнапса.
Соблюдается этот сложный процесс из-за того, что сыр в регионе принято делать не в фабричных условиях, а на фермах, где времени на соблюдения ритуалов всегда хватает. Возможно, именно поэтому чуть ли не каждая четвертая ферма из ста двадцати содержит небольшой ресторан с обязательным мясным пирогом и свининой с картошкой, которую несколько часов томили на медленном огне вместе с маслом и луком. Получается очень сытно, а для городского жителя даже несколько тяжело. Но для фермера, вынужденного с утра до ночи то гнать коров по каменистой дороге в горы, то обратно, да и вообще заниматься целый день тяжелым физическим трудом, как раз то, что надо.
Впрочем, и некоторым туристам подобная еда придется по вкусу. Ведь здесь принято долго ходить и высоко карабкаться. Долина предлагает более четырехсот километров троп той или иной степени доступности, причем они редко разделяются на туристические, пастушьи или велосипедные. Поэтому весной и осенью всегда есть шанс надолго застрять на полпути в долину, пережидая проход очередного стада. Но ожидание обычно вознаграждается - по прибытию коров на зимовку устраивается большой праздник, когда его увешанные бубенчиками и всячески разукрашенные герои проходят по всем главным улицам деревень.
Вторая горная достопримечательность - серны. Небольшие полу-козы (или полу-антилопы) попали сюда после второй мировой войны и быстро расплодились. Людей они особо не боятся, но предпочитают держаться как можно выше. Поэтому, чтобы полюбоваться на их хаотические прыжки, придется выделить минимум несколько часов на подъем.

Помимо сыра,в долине еще есть блюда, которые не встретишь больше нигде. Например, из десертов в Munster стоит обратить внимание на macarons. Конечно, купить его можно везде, в том числе, и в Финляндии. Но считается, что появилось это пирожное в двухстах километрах от городка. А потом его принялись улучшать. Разумеется сыром. Соленым. По крайней мере, такие необычные сладости можно попробовать в местной кондитерской Willy Pastis.

Запивать все здесь принято вином, которое в Эльзасе преимущественно белое - riesling различной степени сухости, сладкий gewurztraminer и полусладкий pinot gris. При этом делается все без добавления сахара - мы пробовали ягоды двух последних сортов прямо с веток, на винограднике. По вкусу они почти как изюм.
С геологической точки зрения долина в этом отношении уникальна. Каких- то четыре тысячи лет назад (пустячный срок в этом деле) горная цепь раскололась. Склонов стало в два раза больше, а почва на них просто набита всевозможными породами и минералами. С одной стороны, это несколько усложняет культивацию, с другой - придает вину особенный вкус. Причем по местным правилам сначала нужно отпить глоток, подождать, и только потом откусить кусочек сыра, который к каждому сорту полагается свой.

С пивом ситуация сложнее. Последняя пивоварня долины закрылась еще в двадцатых годах прошлого века. Так бы оно и продолжалось поныне, если бы одна храбрая местная девушка не решилась превратить свое хобби в бизнес.
А потом оказалось, что несмотря на вполне демократичное отношение к алкоголю, начать делать пиво здесь сложно. На получение разрешения на работу подобного цеха требуется полгода, лицензию на продажу тоже не удастся получить быстрее. Плюс если в вашем бюджете не заложена сотня-другая тысяч евро на зарплату хотя бы одному обученному специалисту, то придется самому отправится на курсы. Bérangère, хозяйка и единственная сотрудница пивоварни Brasserie du Marcaire, получила первое высшее образование как технический специалист, которому можно доверить контроль качества, а затем уже отправилась на курсы профессиональных пивоваров. Впрочем, во Франции на них не учат, а, скорее, проверяют навыки, которые тем или иным путем были получены до их начала.

В долине есть и свой всемирно известный человек - Альберт Швейцер. Обладатель Нобелевской премии мира до тридцати лет посвящал свое время философским и религиозным проблемам, играл Баха и собирал органы. Кризис среднего возраста он перенес крайне необычно. Решив, что пора бы помогать людям несколько иначе, чем просто определением - что такое хорошо и плохо, он семь лет изучал медицину, а затем отправился в Африку, где основал одну из первых бесплатных больниц для местных жителей.