...Зеленые и травянистые горы попроще, и здесь через каждые несколько километров можно натолкнуться на альпийские хижины. Владелицу одной зовут Роззи. Она настолько известна далеко за пределами Австрии, что любая знаменитость, посетившая Тироль обязательно находит время подняться сюда, съесть обед или десерт…
И спеть песню. Да-да, Стетхем и Шварценеггер тоже пели. Именно здесь понимаешь отличительную черту тирольцев - им интересно жить. Интересно встречать новых людей, интересно узнавать их истории, рассказывать свои и делиться впечатлением обо все подряд.
Например, Лиззи, побеседовав с нами десять минут, рассказав, как она сама строила дом, принесла нам огромный домашний пирог с самолично собранной черникой и убежала к другому столу, где сидела пожилая американская пара. А когда мы готовились отправляться дальше, владелица заведения смеялась уже за третим столиком.

Поговорить здесь любят все без исключения. Водители на светофорах, сотрудники магазинов (иногда на темы скорее философские, чем напрямую связанные с товарами), дорожные рабочие и просто прохожие. Так, в конце нашего обзорного тура по окрестностям, к нашей повозке подошла группа мужчин, чтобы покормить коней яблоком. Сбруя во рту животных приводила к тому, что большая часть кусков фрукта постоянно возвращалась в руки кормящих, но беседу с ритма это не сбивало: “А как зовут лошадей? А сколько стоило их купить? Можно ли покататься на них по горам? А мы вот сейчас на подъемник идем. Вчера один сорт шнапса попробовали”…

Резко менять свою жизнь многие люди не любят. Это трудно, не известно, к чему еще приведет, да и вообще морока. А когда этих людей - целый город, приходится еще сложнее. Тем не менее, порой это все же удается. “Дети на холмах” - примерно так переводится на русский слово Kitzbuhel. Первые поселенцы, пробравшись в долину у подножья Альп, увидели множество серн, пасущихся в горах, а их детенышей - почти у подножья. Название прижилось, и серна стала символом тирольского городка.

А некоторое время спустя в окрестных горах обнаружились богатые залежи полезных ископаемых, и вчерашние охотники, поменяв луки с копьями на кирки, переквалифицировались в шахтеры. Добыча шла так успешно, что на закате девятнадцатого века выяснилось, что недра вот-вот иссякнут. Удачное местоположение позволяло заработать на торговле - некоторые из перевалов вели аж в Венецию - но разросшийся город это все равно не прокормило бы. Поэтому градоначальник с объявил крутой разворот и призвал горожан строить новое будущее - теперь с туристами и лыжами.

Огромную роль в этом сыграл Франц Рейс - австрийский скалолаз, спортсмен, экстремал и инвестор. В те времена таких людей было принято звать пионерами. Он в одиночку поднялся на большинство местных пиков, зарисовал их, нанес возможные варианты спусков и самостоятельно их опробовал. Затем заказал новые лыжи из Норвегии и опробовал все еще раз.
В итоге столь активной деятельности энтузиаста произошло сразу несколько событий.

Одно из самых романтичных произведений Вольфганга Амадея Моцарта - “Волшебная флейта” рассказывает, естественно, о любви. Прекрасный принц, которого преследует злобный змей, должен спасти девушку. Несмотря на всевозможные козни врагов, ему это удается - благодаря волшебной флейте, подаренной феями.
Сегодняшний Зальцбург считается одним из главных мировых музыкальных центров. Здесь проходят Salzburger Festspiele, пасхальный фестиваль, сюда приезжают специально, чтобы послушать оперу. Или побродить по музеям, которых здесь масса: самолетов, марионеток, истории кельтов… А если времени совсем мало, осмотр города можно заменить на визит в крепость над ним - в Hohensalzburg.

По крайней мере, такой совет нам дала ночной портье - прелестная барышня в баварской одежде - объяснив, что в воскресенье в Зальцбурге все, что может быть закрыто, будет закрыто.
Но и в открытую по выходным крепость попасть оказалось не так-то легко. Хотя ее башни видны сразу на выходе из отеля, но вот узенькие улочки и тупики постоянно сбивали с пути. В итоге мы оказались на площади - у огромного золотого шара.
На шаре стоял памятник невысокому человеку, смотрящему прямо на нужную нам крепость. Выяснилось, что шар

Начав несколько лет назад проект «Европейские ценности» мы, честно говоря, не думали, что он так быстро станет популярным, и выбирая место для очередной пресс-поездки, достаточно будет прикрепить к запросу очередной ПДФ.
А учитывая, что практически никто из менеджеров по маркетингу не говорил и не читал на русском, оценивали они только фотографии и через некоторое время присылали программу. С хорошими отелями, вкусной едой и билетами на морские, речные, озерные круизы, горные вершины и средневековые замки.

Только единственный раз, кажется в Аахен, был задан вопрос о «политической ориентированности» - это уже после “Крыма нашего” и после того, как в отношениях России и Европы начались разброд и шатания. Причем несмотря на название «Новости Хельсинки» на всех билетах и бронях в Германии, например, стояло «russische journalisten».
Но никакого “кольца врагов” мы так и не обнаружили. Совсем даже наоборот. К примеру, когда в воскресенье мы ехали из немецкого Келя в Баден-Баден, то кассы с людьми на вокзале оказались закрытыми. А автомат “не понял”, что один из поездов заменен на автобус (обычная на deutsche bahn практика) и поставил вместо маршрута “ххх”.

“Место, где никто не болеет и всем весело”. Именно так охарактеризовал Baden Baden российский классик. С тех пор мнение наших соотечественников не поменялось. Например, поздним вечером на центральной улице мы увидели единственную компанию, пьющую шампанское на улице прямо из горла и говорящую, естественно, по-русски. Исключительно русская речь слышалась и из соседнего бассейна в термальном SPA, русскими же оказались сотрудники музея Фаберже, посетители ресторанов, заказывающие устриц, горничные в отелях… Самый большой курорт Европы был чрезвычайно популярен среди российской элиты еще с девятнадцатого века и, судя по всему, остается таким до сих пор.


Впрочем, горячие соленые источники, которые бьют с глубины двух тысяч метров сделали этот курорт знаменитым и в целом на весь мир. Сюда едут лечить нарушения кровообращения, заболевания опорно-двигательного аппарата, хронический ревматизм, нервную систему и прочее. Судя по всему, оздоровление идет весьма успешно. Потому что даже первый встреченный на главной улице безногий попрошайка с бинтами на культях что-то беззаботно мурлыкал себе под нос и приветливо кивал проходящим.

Этот курортный город по частоте упоминаний в литературе среди уступает лишь

В девятнадцатом веке Heidelberg был хорошо известен, как среди просвещенных соседей европейцев, так и в России и даже США. Дело в том, что в те времена город был настоящей меккой для ученых, здесь читали лекции Мечников, Пирогов и даже Менделеев. Что интересно, авторство последнего в составлении периодической таблицы элементов тут ставят под сомнение. Двести лет спустя ситуация не изменилась. Heidelberg, в первую очередь, город студентов, для студентов и живет благодаря студентам.

Из ста сорока тысяч жителей почти треть - учащиеся местного университета, что сильно влияет на атмосферу города. Велосипедов здесь гораздо больше, чем машин, постоянно проходят какие-то демонстрации и даже на главной улице найдется немало ресторанов с неплохим ланчем за семь евро.
За царящее оживление, в том числе, отвечают многочисленные студенческие братства. Здесь их более тридцати, и почти каждое имеет в своем распоряжении старинный дом или целый особняк. Узнать их можно по флагам. Также у каждого братства есть любимый ресторан, где с некоторой периодичностью проходят традиционные попойки. Мероприятие это в равной степени как культурное, так и развлекательное, однако постороннему на него можно попасть только по приглашению.

К сожалению

Праздник урожая в маленьком, затерянном среди холмистых виноградников городке - мероприятие рискованное. По крайней мере, кинематограф и известные писатели зачастую сходятся в одном - незадачливому пришельцу из внешнего мира в лучшем случае грозят местные ритуалы или ужасы из ближайшего водоема. Реальность обычно не настолько опасна. Хотя, побывав на Tage des Federweissen, отмечаемом в рейнском Ruedesheim уже несколько столетий, понимаешь, что некоторая доля мистики в нашей жизни все-таки есть.

Попав сюда два с половиной года назад, мы удивлялись тому, как романтика средних веков успешно сопротивляется глобализации. Сейчас первое, что обнаружилось при входе в городок, так это пара китайских ресторанов и несколько шиш-кебабов. Уже в ранний час они были заполнены туристами, которых подвозили автобусами. А к закату на набережной появилась и пара цыганских попрошаек.

Непосредственно дни молодого вина удобно разделены на две части. Предпоследние выходные октября посвящаются окончанию сезона “жатвы”. Торжественно собираются последние грозди винограда - кроме тех сортов, которые лягут в основу ice wine. Количество туров по склонам, заросшим лозой, утраивается, а гостиницы повышают цены на 10-15 процентов. К полудню же каждый из десятков погребов выставляет на улицу бочку (пустую), расчехляет сотню-другую маленьких пластиковых стаканчиков и запускает дегустацию молодого вина.

Пошагово снижая масштаб каждого следующего пункта, в итоге мы оказались в совсем уж камерных условиях. В Eguisheim - всего около полутора тысяч жителей, винный погреб почти в каждом дворе и звание самой красивой деревени Франции, завоеванное в 2003 году.

По словам нашего гида Дэвида, здесь все очень даже цивилизованно - почта, малюсенький супермаркет, отделение банка, аптека… Даже автобус есть, который, правда ходит лишь рано утром и поздно вечером. А вот такси нет - приходится вызывать из Кольмара, оплачивая, естественно дорогу в оба конца. Между тем, в большинстве других близлежащих деревень - только жилые дома да винные погреба.
Кстати, сам Дэвид приехал Eguisheim из Англии на недельные курсы дегустаторов. И остался здесь на целых сорок три года.

Несмотря на то, что обычно понятие “самая красивая…” одно из наиболее субъективных в мире, Eguisheim действительно завораживает. Избежавшее большей части ужасов мировых войн, это место так и осталось в далеком прошлом. Точнее, в сказочной его версии. Узенькие улочки, цветы на каждом подоконнике, церковь, с чьей колокольни открывается вид на бесконечные виноградники, пекарни и мясные лавки, распространяющие аппетитные запахи… все, как на страницах романов Дюма.