За пять лет жизни в Хельсинки, такое словосочетание мы слышали, наверное, не реже, чем десять раз в неделю. И, естественно, оно имеет множество оттенков. Восхищение, разочарование, непонимание, удовлетворение. Оно идеально подходит в качестве универсального ответа почти на любое недоумение со стороны собеседника, от «40 минут на открытие своей фирмы и все?» до «почему каждую пятницу после полуночи у меня под окном в тележке из супермаркета провозят человека, поющего «Yesterday?»

Один финский бизнесмен российского происхождения на пошлый вопрос о своем первом миллионе в качестве одной из причин указал именно место проживания. Другой, коренной житель, добавил, что проще продавать гиенам велосипеды, чем работать на местном рынке, а потому закрыл фирму и стал музыкантом.

Впрочем, наверное, у каждого местного жителя (или туриста: почему бы и нет?) есть смешная, грустная или даже реальная история, услышав которую, можно помолчать и добавить: ну это же Финляндия!
Поэтому мы начинаем новую рубрику именно под таким названием. Если у вас есть чем поделиться, присылайте свои впечатления по адресу: editor@novosti-helsinki.com Вполне вероятно, что через некоторое время они будут напечатаны в нашем очередном путеводителе, рассказывающем, как всегда, о реальной жизни в этой стране. Ну а пока для «затравки» - несколько историй от наших корреспондентов.

Студенты по обмену

Как и многие «понаехали тут», автор этих строк начинал своё знакомство со столицей Финляндии с комнаты студенческого общежития. Этнический состав жильцов регулярно менялся – кто-то уезжал, кто-то заселялся. Сегодня я расскажу о двух своих соседях, которые запомнились мне более остальных.

Его звали Мартин, этот студент по обмену появился в нашей общаге ранним январским утром. Мартин восхищался финской зимой, природа его завораживала.
Каждую ночь Мартин одевался и куда-то уходил. Приходил он под утро, весь синий от холода. Утром он не мог встать в университет. Потом он объяснил мне, что его выбор пал на эту страну из-за возможности наблюдать северное сияние. Именно в поисках этого природного явления Мартин и вышагивал по ночам. Он шёл из района Kontula до Itäkeskus, оттуда до Vuosaari, оттуда уже домой. Ориентиром служило метро.
Ночь за ночью Мартин мёрз, синел, покрывался инеем, но не сдавался.
Каждый вечер я желал ему удачи, закрывая за ним дверь. Но удача ему не улыбалась. Финского языка он, разумеется, не знал, а я не хотел его расстраивать, и не переводил ему заголовки газет, которые гласили, что в «этом году в Финляндии рекордно малое количество северных сияний».
Несмотря на такое малое количество северных сияний, в тот год было огромное количество жёстких морозов. Это была одна из самых холодных зим на моей памяти. Крещенские вдарили, как по расписанию. У юного любителя северной природы энтузиазма поубавилось. Он стал ходить по квартире в немецком плаще. Он стал похож на военнопленного. Парень начал мёрзнуть.
Сначала он полностью прекратил посещать университет. Потом уже перестал искать и северное сияние. Поздним январским вечером немецкий студент вышел из своей комнаты на нашу общую кухню:
- Алексей, - начал он, - я, наверное, скоро умру. Я оставлю тебе все свои вещи, кроме ноутбука. Завтра я улетаю домой.

Он действительно оставил мне почти все свои вещи. Некоторыми из них я пользуюсь до сих пор. Мы поддерживаем отношения. Когда я спрашиваю его: Мартин, как дела? Он отвечает, что, спасибо, всё хорошо, но иногда снятся кошмары, будто я снова в Хельсинки.
Летом того же года он приезжал в Финляндию со своими родителями. Они не могли понять, что не так в этой стране, почему их сын не выдержал и сбежал. Немцы забронировали на три дня коттедж в финском лесу, надеялись хорошо провести там время. Трое суток лил дождь. Больше они к нам не приезжали.

Другой мой сосед, про которого мне хотелось бы рассказать, был американец.
Когда он появился у нас, я подумал, что, наверное, в общаге нашли нефть. По-американски дерзко он нарушил аскетичный уклад нашей жизни - привнёс с собой стиральную машину. И с особым цинизмом расставил по углам кухни бочки с какими-то деревьями. Ни до, ни после, такого разврата общага не знала.

- Держись, говорю, Мартин, сейчас нас начнут учить демократии.

Кроме привычки жить в комфорте, наш американский друг отличался ещё тремя интересными особенностями.Во-первых, он работал на Нокии. Тогда она ещё не разваливалась, и он был востребован. Во-вторых, он занимался бегом, то есть, очень много бегал. В любую погоду и на дальние расстояния. На работе ему удалось раздобыть один из первых навигаторов, что помогало ему ориентироваться на местности. В-третьих, американец оказался самым настоящим самогонщиком. Точнее, пивогонщиком.

Тут надо уточнить. Наш новый сосед был фанатом пива. Он покупал его по всему миру во время командировок, коллекционировал эксклюзивные, подарочные и рождественские варианты этого напитка. Он заказывал редкие сорта по интернету. И, наконец, он варил пиво сам. У него было всё необходимое: огромный пластиковый чан, бутылки, пробки. Варил буквально все сорта - светлые, тёмные, зелёные и красные.
Увлечение его пивом было не только теоретическим. Он всё это дело регулярно дегустировал. Как можно регулярно пить и работать на Нокии, я ещё мог понять. Не он один, как говорится. Но вот как ему удавалось бухать и бегать - это для меня так и осталось загадкой.

Мужская общага в некотором роде похожа на корабль - как на корабле, так и в общаге, появление женщины на борту не сулит ничего хорошего. К нокийскому бегуну-самогонщику иногда приезжала из Франции его невеста. И парня как подменяли. Он переставал здороваться с нами, она не давала ему спать, он шатался по коридору с красными глазами. Самое главное, этот подлец переставал мыть посуду. Когда у него заканчивались чистые тарелки, он брал наши. И тоже не мыл их. В один из романтических вечеров на студенческой кухне он пустил в ход свечи, и, очевидно, не доглядев своими красными глазами, сжёг оконную раму. Ему тогда крепко повезло, что это осталось незамеченным, и мы избежали штрафных санкций.
Иногда он устраивал вечеринки интернациональной кухни. К нему приходили его разноцветные друзья, и каждый готовил что-то своё. Нас с Мартином тоже приглашали за стол. Надо ли говорить, что я, поддерживая стереотипы, выносил к столу водку Немирофф. Продукт Украины вызвал такой буйный восторг у американца, что он предлагал мне за него любые деньги. На некоторое время он даже отошёл от своего любимого пива. Разумеется, я денег с него не брал, и Немироффа с перчиком привозил ему из России регулярно.
Немирофф понравился и английскому другу нашего нового соседа. Англичанин долго жал мне руку:
- Ооо, рашн водка.... ооо, гуд!
Затем он ушёл в морозную январскую ночь. Но через 20 минут вернулся, оказалось, что Немирофф так его разогрел, что тот забыл у нас дома свою куртку.

Во время одной из таких вечеринок, американец, чтобы как-то поддержать беседу за столом, сказал, что недавно, во время одной из своих пробежек, он видел северное сияние. У Мартина случилась истерика. Он оделся и куда-то ушёл. Не знал американец, что своими словами он наносит непоправимый вред тонкой немецкой душевной организации.
К слову, сам Мартин алкоголь не употреблял вообще. Однажды к нему приехали его товарищи из Германии. Они тоже ходили по квартире в плащах. Один из них подошёл ко мне и спросил:
- Алексей, извини, это не моё дело.... но почему вы так живёте?
Немцы привезли с собой спиртное, купленное в дьюти-фри. А так как Мартин не пил, то выпивку между собой поделили мы с американцем. Он взял себе бутылку рома, а мне досталась бутылка немецкой водки «Горбачёв». Я ласково называл её «Мишутка».

Потом я уехал из общаги. Если у американца всё пошло по плану, то он теперь женат на своей француженке и живёт где-то в поместье недалеко от Парижа.
Я не назвал его имени?
Хм, пусть будет - Джо.

В этом году столичный вуз снова занял почётное место в сотне лучших университетов по какому-то там рейтингу, что не могло не привлечь в наш город свежую партию иностранных студентов. Или, как их ещё называют, студентов по обмену. Со всего мира, как мотыльки на огонь свечи, слетаются юные искатели приключений, северных сияний и прочей экзотики. Кто-то останется здесь получать высшее образование и работать, кто-то обожжётся и улетит дальше. Но это, как говорится, будет уже совсем другая история.

Алексей Абатов