Министром здравоохранения стала женщина. Она очень обеспокоилась состоянием здоровья современной молодежи. Окружение решило показать ей, что не все так плохо. Поэтому было решено привезти министра к нам на остров и показать ей бравых финских солдат, в частности, продемонстрировать ей прохождение спецназовцами полосы препятствий.

Я до сих пор не знаю, чем руководствовался тот умный человек, который в группу показательных выступлений записал меня. Я не мог преодолеть ни одно препятствие. Даже самое простое. День, когда я буду позорить и себя, и честь финской армии, неумолимо приближался.
Я перестал замечать повседневные трудности. Полоса препятствий снилась мне по ночам в кошмарах. Я понимал, что морально добью несчастную женщину. Ночами я представлял, как тщетно пытаюсь преодолеть барьер или падаю с узкого бревна, а деморализованной женщине-министру советники шепчут на ухо:
- Не обращайте внимания, не расстраивайтесь, это русский.
А, так вот для чего меня записали в эту группу - чтобы показать министру, что русские к войне не готовы! Это многое объясняет.
За несколько дней приезда министра нас повели на генеральную репетицию. Начать решили с одного из самых сложных снарядов - надо было подпрыгнуть, обеими руками перехватить широкую, как стол, доску, после чего, перекинуть через это сооружение все тело. Первым пошел крепкий американский парень. Он был похож на героев из боевиков - сильный, мускулистый, молчаливый и решительный. Кроме того, за все время службы он никогда не обращался к врачам, и на тот момент не имел ни одного освобождения. Американский солдат прыгнул, зацепился обеими руками за доску, дрыгнул одной ногой, и... с криком упал вниз. На его колено было страшно смотреть. Он катался по земле, нога была вывернута неестественным образом. Лейтенант впал в ступор. Он достал телефон, сказал, что, очевидно, придется вызывать врачей с материка. И убрал телефон обратно в карман.

Парень, имевший с начальством серьезные стычки, и работающий на гражданке спасателем, ухмыльнулся:
- Что, лейтенант, сдулся? Не знаешь, что делать, да?
Он нагнулся к американцу, профессионально осмотрел его ногу и сказал, что вызывать с гражданки «скорую» все равно придется.
Лейтенант этого делать не спешил - он надеялся обойтись силами военных врачей, так как вызов из города не сулил ему ничего хорошего.
Время шло, американец орал и катался по земле, спасатель радовался неудаче лейтенанта.
В конце концов, из города к нам в лес приехала «скорая» и забрала крутого американца. Таким образом, крепкий вояка за один раз получил сразу тридцать освобождений.

Было понятно, что сегодня полосы препятствий больше не будет.
Нам сказали, что этот снаряд плохой, он не является безопасным, и что больше мы не будем пытаться его покорить. Нас построили и повели обратно в казарму. Я тогда еще подумал, что американцы, видимо, к войне тоже готовы не очень.
На следующий день нас опять повели к этим гадским снарядам. Ребята уже боялись свернуть себе шеи, никто особенно не старался, не выкладывался. Идеально все препятствия проходили только два брата-австралийца. Я с трудом брал самые низкие барьеры, то и дело падал с бревна, в общем, это был не мой день. Под занавес программы я поинтересовался у лейтенанта:
- Господин лейтенант, зачем я здесь? Я не могу их перелезать.
- Не волнуйтесь. В любом случае, все будет хорошо.
И вот тот день наступил. Нас привели на уже знакомую для нас площадку, курящим даже разрешили закурить. С самого утра шел дождь, что не очень хорошо влияло на безопасность снарядов. Лейтенант достал откуда-то здоровенный кусок широкого скотча, и обмотал им некоторые участки определенных снарядов:
- Слушайте меня. Когда приедет эта министр, вы побежите. Так вот, проходите только те препятствия, которые я обмотал скотчем! И ноги-руки ставить только на те места, где есть скотч! Понятно?
- Понятно, - мы утвердительно закивали головами.

…На дороге, метрах в пятидесяти от нас, остановился кортеж черных иномарок. Из машин вышли какие-то люди. Никто из нас не знал, кто из них министр. Лейтенант дал нам команду:
- Пошли!
И мы пошли, точнее, побежали.
Я побежал последним. Там, где надо было перелезать сверху - я пролезал снизу. Я пропускал не только снаряды без скотча. Вдруг передо мной возникла высокая стена с каким-то обрывком каната наверху. Я ощутил на себе взгляд министра. Ладно, попробую - я разбежался и, сколько мог, пробежал по отвесной стене, затем ухватился за обрывок каната и вытащил себя наверх. Как высоко-то! У меня подкосились ноги, я опустился на узкую площадку и стал слезать. Высоко - я свесил ноги, распрямил руки. Все равно - высоко. Повис на кончиках пальцев - высоко. Отпустил руки и свалился в песок. Что, думаю, довольна, тетя? К счастью, министра не очень сильно заинтересовала наша возня - буквально через несколько минут она села в машину и уехала.
- Отбой, братва! - Крикнул нам лейтенант, как только машина министра скрылась из вида. - Можно курить!
Матерясь и отплевываясь, мы возвратились на исходную позицию. Лейтенант похвалил нас за то, что мы не подвели его, шею никто не сломал. Отдельно лейтенант поблагодарил меня.

Репутация финской молодежи была спасена.