Политики с мрачными лицами предупреждают о грядущей войне, возрастающих кибер и прочих угрозах, компании, занимающиеся установкой сигнализаций, пугают разбоями и грабежами, “секретные” полиции и разведки рассказывают жуткие сценарии террористических атак, бюрократы раздувают свой бюджет на несуществующих проблемах, общественные активисты и некоммерческие организации получают по той же причине громадные финансирования.
Страх - фантастически эффективный маркетинговый инструмент и отличный двигатель продаж чего угодно. О том, почему рост неоправданного ужаса в современных странах западного мира заставляет нас принимать все более нерациональные решения, рассказывает Дэн Гарднер в исследовании “Risk - the science and politics of fear”.

Те из нас, кому посчастливилось оказаться в “золотом миллиарде” - самые процветающие и благополучные среди всех времен и народов. Но при этом - с самым высоким уровнем страха и тревожности, что является одним из самых серьезных парадоксов нашего времени. К примеру, еще не так уж давно считалось нормальным, что ребенок набивает шишки - в прямом и переносном смысле, набирается опыта… то есть, взрослеет. Но те времена прошли. Сейчас в учебных заведениях на дверях стоят решетки и вооруженные охранники - на случай появления маньяка, с игровых площадок убрано все, на что можно вскарабкаться, подвижные игры без присмотра взрослых запрещены. Детство все больше напоминает тюремный приговор - за закрытыми дверями, где каждое движение под наблюдением и контролем. Когда мы учим детей видеть угрозу в каждом незнакомце и под каждым кустом, лишь вопрос времени, какое общество они сформируют.
Но может быть, так они хотя бы в большей безопасности?
Вовсе нет - если воспринимать их проблемы со здоровьем, которые создает подобный образ жизни, в частности, диабет и ожирение. Только в США от последнего умирает больше ста тысяч человек в год. Что гораздо больше, чем от всех террористических актов, вместе взятых.
Впрочем, сколько привлекающих внимание статей можно написать об ожирении?
А о террористах (реальных или вымышленных) или об “угрожающем” потеплении климата?
Средства массовой информации вносят немалую лепту в разжигание страха - прежде всего, чтобы защитить свою все сокращающуюся долю рынка.
Хотя обвинять повально всех журналистов нельзя. Периодически как раз они пытаются охладить панические настроения и рассказать о реальных проблемах, которые власти пытаются замолчать. К примеру, история с британской говядиной, когда реальная связь “коровьим бешенством” и серьезным заболеванием мозга у людей реально существовала. Но правительство так не считало. Один из министров даже посадил перед камерами свою четырехлетнюю дочь, чтобы она съела “на публику” гамбургер.
Хотя противоположных примеров больше -мифическая угроза герпеса, “проблема 2000”, птичий грипп, падение астероида, ядерная война… Человечеству постоянно что-то угрожает, и всегда что-то может пойти не так.

По мнению немецкого социолога Ульриха Бека, “маловероятно, что человечеству удастся выжить, не вернувшись вновь к варварству”. Именно он ввел понятие “общество риска”. Мы боимся больше других поколений потому, что развитие технологий опережает нашу способность держать их под контролем, что экологические проблемы становятся все серьезнее, а социальное давление растет. Мы добились огромного прогресса с точки зрения заботы о здоровье, но можно сделать еще больше с помощью уже доказавших свою эффективность стратегий. Но мы этого не делаем, предпочитая тратить огромные средства на борьбу с мифическими угрозами.

Почему мы так часто подаемся заблуждениям? Во-первых, потому, что “если нет проблемы, то нет и финансирования”.
Во-вторых, из-за предвзятости суждений. Как только какое-либо убеждение сформировалось, мы начинаем отфильтровывать всю “ненужную” информацию, даже если она соответствует действительности.
Дело в том, что наш мозг обладает не одной, а двумя системами мышления, которые можно назвать “разум” и “чувство”. Первая работает медленно, анализирует доказательства, просчитывает и рассуждает. Вторая действует в подсознании со скоростью молнии. Чувства - это источник мгновенных рассуждений, которое мы принимаем за интуицию, неуверенность, тревогу или страх. Научно абсолютно невозможно объяснить, почему конкретно это мы испытываем - мы просто знаем.

Современные люди, живущие в благополучных странах, привыкли считать себя современными и прогрессивными. Но наш мозг остался тем же, что и сто тысяч лет назад.
Причина - в законе эволюции. В те суровые времена выжить могли лишь умнейшие представители homo sapiens, глупые доставались львам на обед, и поэтому не передавали гены потомству.
Но дело не только в естественном отборе. Источником действительно серьезных изменений служат генетические мутации. Часто они бывают неблагоприятными, что приводит к угасанию части вида. Но иногда они приводят к появлению новой характеристики, способной обеспечить ее обладателю преимущества. Когда эта характеристика закрепляется, ее получает весь вид.
Впрочем, и это лишь упрощенный вариант. Наш мозг - это сложный физиологический орган, в центре которого находится какая-то неопределенная субстанция, принимающая решения и раздающая команды. Но принцип ее действия еще не удалось разгадать никому на протяжении многих тысячелетий,(поэтому невозможно сравнивать наш мозг с компьютером) и, скорее всего, не удастся это сделать никогда.
Так что при всех достижениях мы остаемся пещерными людьми, то есть, охотниками-собирателями, живущими небольшими общинами и растящими потомство.
К примеру, одним из многочисленных подтверждений этого является неприятное смутное чувство, которое мы испытываем, если поблизости оказывается змея. Ведь на протяжении очень длительного времени змеи являлись для нас смертельной угрозой.
“У сердца свои законы, которые разум не знает” - говорил триста лет назад Блез Паскаль.
Современные психологи его правоту подтвердили. Когда в фокус группе показывали рекламу нового автомобиля, то первый ответ участников был “он меня не зацепил”. И только потом начинали придумывать - почему. Или когда искусствоведам дали на исследование греческую вазу, несколько человек сразу сказали: “‘это подделка”. Почему? Они не могут объяснить, но они столько лет провели за изучением подлинников, что просто чувствуют какое-то отторжение.

Это касается и страхов, искусственно разжигаемых правительствами, корпорациями и многими СМИ - упор делается не на разум, а на эмоции, которыми манипулировать гораздо легче. Чувствам не нужен “проверенный первоисточник”. И даже уважительная причина, что хорошо усвоили различные маркетологи. Поэтому если магазину требуется распродать крупную партию, допустим, томатного супа, то наилучший ход - поставить таблицу “не больше 12 банок в руки”. Практика показывает, что даже в случае, если этот суп никому не нужен, люди идут к кассам с несколькими банками. Причина все та же - страх (а вдруг не достанется).
Когда-то даже был введен термин “homo economicus”, а на его основе разработана экономическая модель, которой немедленно вооружились бюрократы всего мира. В частности, там считалось, что для снижения уровня преступности достаточно ужесточить наказание, превысив тем самым потенциальные издержки правонарушений.

Но “человек разумный” - совсем не всегда рационален, а наши чувства не слышат доводов логики. Например, есть научно подтверждений факт, что угроза землетрясения чрезвычайно низка сразу после только что случившегося. Но он никак не влияет на снижение покупок страховок от землетрясения. Наоборот, их продажа растет. И стихает лишь со временем, когда - согласно исследованиям - угроза опять увеличивается.
В психологии это обозначается термином “правило примера”. Во время опасности наш мозг не только выделяет адреналин (“бей или беги”), но и усиливает функцию памяти, чтобы ужасный опыт надолго запомнился. В принципе, любое эмоциональное содержание делает воспоминания более устойчивым (именно поэтому сухие статьи в учебниках никак не заучиваются), но страх - в особенности. (Поэтому когда кто-то делится своим пережитым опытом, это может быть полезно. Но даже в случае если рассказчик обманывает вымыслом, наши чувства этого не понимают)
“Правило примера” помогало выжить охотникам, гоняющимся за дичью по саванне. Сегодня, когда миллионы туристов мгновенно пересылают фото по всему миру, в том числе, о различных катастрофах, оно способно свести нас с ума.
К сожалению, разум не может изменить, как мы чувствуем.
Успех талантливых телерепортажей, газетных статей или пьес Шекспира не только в том, что нам нравятся истории о людях. Это тоже эволюционное преимущество - ведь воображение, готовящее мозг к следующему вызову, играет огромную роль.
Поэтому истории сродни проведению многочисленных экспериментов, которые позволяют представить - к каким последствиям могут привести те или иные действия.

Но любой рассказ может быть полуправдой и неправдой вообще. Практически все трагедии, случившиеся в истории, были как раз результатом лжи. Тем не менее, большинство населения ее поддерживало. И это тоже вполне объяснимо. Человек - животное социальное, ему важно то, что о нем думают другие.
Исследования в области конформизма часто цитируют, чтобы представить людей в виде стада баранов. А в качестве примера приводится Германия, где целая нация поддалась массовому движению, несмотря на то, что немцы (как отдельные люди) видели, к каким ужасам это привело.
С точки же зрения эволюции, ничего странного в конформизме нет. В пещерные времена индивидуальное выживание зависело от коллективных действий групп. И если 30 человек считали, что в траве прячется лев, то самым рациональным было им поверить и вернуться в стойбище другой дорогой. Конечно, все тридцать могли ошибаться, их мнение -сформироваться на основании недостоверной информации… но все же лучшим из действий тогда было следовать за группой.
С тех пор, в общем-то, ничего не изменилось. Когда требуется принять решение, “затрагивающее интересы всего общества”, политики выдают аналитические отчеты, которые внешне выглядят впечатляюще. Но имеют подозрительную склонность приходить именно к тем выводам, которые в данный момент выгодны властям.
А так как в большинстве современных стран отмечается долгосрочное снижение доверия к государственным органам всех уровней, то последним ничего не остается, как воззвать к “разуму толпы” - “временному однородному организму, где нет никакой разницы между великим математиком и сапожником, и где берут верх бессознательные чувства”.
Почти 400 лет назад Фрэнсис Бекон писал: “ человеческое понимание, после того, как оно утвердилось во мнении (услышанном или собственном) подтягивает все остальное для его подтверждения. И хотя может быть много значимых доказательств противоположного, ими пренебрегают или отвергают”.
Теперь посмотрите любой выпуск сегодняшних новостей. Динамика всегда одинаковая, предмет обсуждения роли не играет, индивидуальные убеждения не слишком важны, заявления о различных рисках констатируются как факты.
Почему? Потому что “все знают, что это правда”.

Неотступная тревога мучительна для того, кто ее испытывает, но невозможно составить полный список всех организаций, которые получают выгоду от роста обеспокоенности в обществе. Их слишком много. Некоторые корпорации заходят так далеко, что создают проблему на пустом месте. К примеру, телевизионный рекламный ролик одного из крупнейших производителей систем фильтрации воды создает у зрителей впечатление, что вода из крана и из унитаза - одна и та же. На рациональном уровне он не несет никакого смысла - все мы знаем, что это не так. Но опасность отравления питьевой водой - стара, как человечество, и наше устойчивая защита - отвращение. Рекламный ролик заставляет нас почувствовать первобытный ужас, от которого можно избавиться, приобретя продукцию компании.
Фармацевтические гиганты эксплуатируют самый глубокий атавизм - страх страданий и смерти, уверяя что только их таблетки являются залогом длинной счастливой жизни.
При этом, их экономический интерес состоит вовсе не в том, чтобы мы выздоровели или хотя бы почувствовали себя здоровыми. Критически важно, чтобы мы поверили - что-то не так, и это “что-то” можно вылечить только с помощью препарата той или иной корпорации.
Лоббисты, журналисты, политики и даже ученые, идут на все, чтобы мы почувствовали себя больными.
Врачи медицинской школы Дартмутского университета опубликовали исследование, где изучили новые пороговые значения для таких состояний, как высокое кровяное давление, холестерин и ожирение. И выяснили, что согласно введенным нормам, три четверти американцев должны быть признаны нездоровыми, то есть, перейти в категорию пациентов. А где пациент, там и лекарство, отнюдь не всегда безвредное.
Например, антихолистериновые препараты Pfizer, когда рекламные компании вызывают беспокойство и побуждают людей обратиться к врачам с просьбой выписать им статины. Но приведенная в рекламах информация является неполной и может вызвать неоправданное применение лекарственного препарата.
При этом нерациональный страх вредит не только тому, кто его испытывает, но и обществу в целом. Зато он на руку акционерам. Возможности роста безграничны, главное - вовремя подбрасывать дрова.

“Единственная цель политиков - поддерживать в обществе состояние страха, угрожая воображаемыми призраками, и иметь возможность во всеуслышание обеспечивать безопасность”. Это было сказано в 1920 году, и с тех пор фраза “политика страха” превратилась в расхожее клише, а обращение к эмоциями - неотъемлемая часть рекламных компании. Ведь даже если образованные избиратели смогут внести корректировку, то плохо осведомленные попадут в ловушку эмоций.
По крайней мере, так считают политтехнологи.
Самое неприятное, что некоммерческие и благотворительные организации, смысл которых состоит в защите и поддержке общественных интересов, также используют для собственного продвижения “маркетинг страха”. Ведь чтобы привлечь внимание прессы, нужно забросить наживку в виде пугающего заголовка и нескольких “тревожных” фактов.

Любой профессиональный журналист знает, что “хорошие новости - это скучные новости”. Поэтому все самое драматичное и пугающее всегда идет на первую полосу, а то, что объясняет, что “истина” не такая уж волнующая, замалчивается или игнорируется. Уберите профессиональную этику, требующую от представителей второй древнейшей профессии показывать реальность, как она есть, и вы получите кошмар и ужас, захвативший сегодняшнее медиапространство: “Глобальное потепление грозит катастрофой!”, “ Россия готовится оккупировать Финляндию”, “Женщина ударила ножом партнера и пила его кровь”, “Клещи наступают - США страдают от новой смертельной болезни”…
Последнее, кстати, было чистым экспериментом, который провели профессора техасского и алабамского университетов. Они напечатали на ксероксе три варианта статьи, которая была полной подделкой, но внешне выглядела типичной публикацией US World and News Report. В первом варианте испытуемым дали только текст. Во втором он сопровождался картинкой клещей. А в третьем добавили фото якобы покусанных клещами детей. Естественно, именно она вызвало самые сильные эмоции у читателей, и они поверили, что такая болезнь существует.
Огромную роль в подобном вымысле играют не столько слова, сколько изображения. К примеру, когда фотография орла, севшего на верхушку дерева, сопровождается текстом “птица села на дерево”, наш мозг воспринимает ее именно как орла.
Таким образом авторы эксперимента пришли к выводу, что тревожная картина, представляемая новостями, сильно искажена.
Что, несомненно, печально. Ведь именно журналисты всегда были своеобразным фильтром между обществом и теми, кто пытался им манипулировать. Сейчас этот фильтр совсем истончился. Медиаиндустрия переживает тяжелые времена, а когда корабль идет ко дну, не до мук совести.
Ситуация еще больше осложняется тем, что чем больше СМИ запугивают людей, тем больше последние начинают искать информацию об угрозах. Так формируется восходящая спираль тревоги.

Хотя в реальности уровень преступности и военных конфликтов снижается, отошли в далекое прошлое жестокость - как способ развлечения, жертвоприношения - как часть религиозных ритуалов и рабство - как бесплатная рабочая сила, не ждите, что об этом будут кричать политики, корпорации или журналисты.
Наоборот - в торговле страхом редкие случаи выдаются за ежедневные, а то, что действительно важно, обходится молчанием. Так происходит перекос негатива в обществе.
Что в такой ситуации можем сделать мы? Хотя бы для себя лично?
В первую очередь, осознать, что наш мозг, сформированный в каменном веке, не может измениться, а сегодняшние люди не хотят отказаться от информационных технологий. Поэтому соблазн бюрократов, правительств и корпораций распространять всевозможные ужасы будет только расти.
Но мы должны со здоровым скептицизмом относиться к тому, что исходит с экранов или высоких трибун. Мы не способны разорвать замкнутый круг страха,
но можем снизить его интенсивность, анализируя информацию и делая выводы самостоятельно.
Во-вторых, в “работе над ошибками” должно быть здоровое уважение к научному процессу. Конечно, ученые тоже бывают склонны к предубеждениям. Но суть науки именно в том, что доказательства опираются на накопленную базу, а не на разрозненные куски информации. Научный процесс не идеален, мучительно медлителен и не застрахован от ошибок. Но он несравнимо лучше любого другого, с помощью которого люди пытаются понять реальность.
Во-третьих, нужно научиться принимать неизбежность. Большинство жителей развитых современных стран ожидают, что правительство или другие органы власти полностью оградят их от опасностей. Но никто не может гарантировать нулевой риск. Это -недостижимая цель.
Поэтому принцип предосторожности - скорее, чересчур оптимистичное мнение, но не реальное руководство к действию.
Сразу после терактов 11 сентября тогдашний вице-президент Дик Чейни заявил, что “если есть хотя бы один процент вероятности, что террористы могут получить оружие массового уничтожения, США должны действовать незамедлительно, словно эта вероятность абсолютная”. После чего лоббисты и политики всего мира быстро поняли, что лучший способ обеспечить законодательную поддержку любой инициативе и получить на нее финансирование - это представить ее как “меру внутренней безопасности”.
“Принцип предосторожности” закреплен в директивах ЕС, о нем говорят экологические активисты, куча средств тратится на меры безопасности в аэропортах, поездах и кораблях. Но суть остается той же, что у таблеток против холестерина - “напугать, а потом предложить защитить”.
Сценарии всевозможных катастроф придумываются для общества. Но у этой медали есть и обратная сторона. То, что сначала считается гипотетически возможным, превращается в вероятное, затем в неизбежное, и, наконец, ожидаемое.

Когда в разгар Великой депрессии Франклин Рузвельт произносил присягу, он сказал:
“Единственное, чего нам следует бояться - это страха, отчаянного, безрассудного, неоправданного ужаса, который парализует усилия, необходимые для преобразования отступления в наступление”.