Разграничение между настоящим и искусственным с давних времен определялось очень просто: люди, герои, нимфы, боги, стихии и чувства - рождены. А роботы, программы и нейросети – сделаны. Когда механизм используется как инструмент – для покупки билета, швыряния камней в корабли чужаков или доставки амброзии олимпийским богам, то он помогает и развлекает. Но ни одно из сказаний, где имитация пытается заменить настоящее, не имеет хорошего конца.

Все «открытия», сделанные за последние пятьсот лет, были лишь повторением вещей и явлений, давно известных. Чат-бот Пандора наслал на человечество несчастья и беды, работающий от электричества Франкенштейн погубил немало людей, а результатом «инновационных» технологий стало массовое отупение от скуки.
Сегодняшние индивиды пугающе инертны. Зато машинам свойственна тревожная живость – они все время мигают, сигналят, вздрагивают, стонут и воют.
Пациентов лечат больницы и оборудование, дизайн одежды «придумывают» алгоритмы, «решения» в судах и банках принимают чат-боты, компьютерная программа ведет самолет, а снег, дождь, листопад и зелень травы воспринимается как повод выдвинуть на борьбу с ними еще больше техники. Ведь бурное развитие машинной индустрии породило суррогат бесконечной «занятости».

Впрочем, идеологическое обоснование было подведено еще несколько столетий назад. Сейчас мало, кто вспоминает о тьме европейского Средневековья, когда ценности знания и критического суждения были вытеснены слепой верой, страхом и подчинением «авторитету». Что в итоге привело к забвению туалетов, бань и массовым эпидемиям не только чумы, но и паники. Такое длительное состояние страха и истерии стало разрушительным для психики, поэтому европейцам потребовалась «компенсаторная» альтернатива, которая выразилась в виде «законопослушности» и апатии.
Естественно, заниматься наукой в тем времена было не только непрестижно, но и весьма опасно. Возможно, именно поэтому Фрэнсис Бэкон разработал методы индукции и эксперимента. В отличие от сегодняшних «экспертов» он искал не только факты, подтверждающие определенный вывод, но и те, которые опровергают его. Он придавал главное значение именно исключениям. Ведь «эмпиризм», утверждал он, прежде всего вытекает из чувственного опыта - то есть, ощущения.
А через много лет Бэкон написал книгу "Новая Атлантида" - о государстве, где все преобразовано при помощи науки и техники. Именно этот пункт и был использован сторонниками «промышленного счастья». Но вместо эмпиризма они ввели рационализм - метод, согласно которому основой действия людей является интеллект, который легко заменить «прогрессивным» искусственным.

Вот, к примеру, цитата с официального сайта DARPA - управления министерства обороны США по продвижению «инновационных» технологий для использования в интересах вооруженных сил:
- «DARPA предвидит будущее, в котором машины функционируют как коллеги. С этой целью проведены исследования в области симбиоза человека и машины. Датчики, информационные и коммуникационные системы генерируют данные со скоростью, превышающей ту, которую люди могут усваивать и понимать. Поэтому внедрение технологий симбиоза будет способствовать принятию более эффективных решений в сложных условиях на поле боя».

В целях «национальной безопасности» DARPA были разработаны и распространены по всему миру такие средства слежки за противником как GPS, Siri, «онлайн система» с кликами по экрану, всплывающие в разных частях монитора окна для «презентаций», вычисления «бизнес» и прочих планов, и даже сама компьютерная мышь. Новейшая же программа искусственного интеллекта ANSR «направлена на создание оснащенной технологиями динамичной, плотной городской среды, где ИИ будет предоставлять бойцам информацию, характеризующуюся враждебными действиями».

- «Технологии полностью изменили облик боевого пространства. Такие моральные ценности, как мужество и храбрость стали ассоциироваться лишь с дисциплиной и выучкой, - пишет Сьюзан Линди в книге «Разум в тумане войны». – Именно рациональное мышление и привело к масштабному насилию. Провозглашается, что техника гарантирует надежность, мощь и защиту в небезопасном мире, но она всего лишь служит поддержкой для существующей системы. К примеру, что такое электроэнергетический комплекс? Это провода, государственные организации, рабочие, которые ее обслуживают, и потребители, которые ею пользуются. Все тоже самое относится и к военной технике. В случае Манхэттенского проекта это были полигоны, протоколы, Роберт Оппенгеймер, уборщики в лаборатории и конечные потребители - жертвы в Хиросиме и Нагасаки. Людей, подвергшихся воздействию любых видов оружия, следует рассматривать именно как потребителей, так как они включены в индустриальную «цепочку поставок». Ведь если бомбу сделали, а потом сбросили, значит, разработчики хотя бы умозрительно представляли себе, на кого она упадет».

По мнению Сьюзан Линди, сегодняшняя наука стала полностью милитаризованной. Если «ученый» понимает, как сконструировать мост, то сумеет и обрушить его. Если он знает, как воспрепятствовать распространению вируса, значит, может и выпустить его из лабораторий. Поэтому во время всевозможных «принуждений к миру» едва ли не главной целью становятся испытания. Разрушенные города рассматриваются как «высокоинформативные эксперименты», которые изучают военные специалисты.
Да и вся планета стала боевым пространством, переполненным «инновационными» технологиями. Даже когда-то необитаемые ледяные просторы, космос, верхние слои атмосферы и глубины океана превратились в места «научных» экспериментов ошеломляющих масштабов.
А насилие сместилось из физической сферы в виртуальную. Хакерские атаки, взломы кодов, «шпионские скандалы», (при том, что секретные данные хранятся в «облаках», откуда их может скачать практически любой программист), компьютерные игры в виде «всемирных пандемий», раскрытие преступлений с помощью камер наблюдения (а не мастерства) и прочие «киберугрозы» - все происходит лишь на экранах.
Но разрушающе действует на людей. Причем как морально, так и чисто физически.
К примеру, что такое Wi-Fi? Для потребителя – «это технология связи с интернетом без участия проводов». Но как тогда осуществляется соединение? С помощью электромагнитных волн. Если бы мы могли их видеть, то обнаружили бы города, сплошь покрытые дугами и пузырьками, разрывы в которых обнаруживаются лишь в зоне лесов и парков.

Нетепловые эффекты негативного влияния «инновационных» технологий стали известны еще в 1973-м году. С тех пор некоторые упрямые биологи, физики и ученые-медики продолжают изучать проблему. Результаты многочисленных МРТ показывают - у тех, кто постоянно подвергается воздействию неионизирующего излучения, обнаруживается целые области со сниженной (или замершей совсем) мозговой активностью.
В 2018 году профессор биохимии Мартин Полл опубликовал исследование, так и называющееся: «Wi-Fi - серьезная угроза для здоровья человека». По его утверждению, электромагнитные поля, генерируемые смартфонами, Wi-Fi роутерами, «умными» устройствами и прочей «прогрессивной» техникой, повышают уровень внутриклеточного кальция, что приводит к слабоумию. По мнению профессора, не менее сильно действует и постоянное пролистывание фрагментированной информации, не требующей интеллектуальных усилий.
Впрочем, человеческий разум, который можно разрушить, и является основным проектом оборонных ведомств. Ведь массированные бомбежки фабрик или военных объектов приносят гораздо меньший ущерб, чем нагнетание страха и паники.
Как говорится еще в одном из пресс-релизов того же DARPA, «сюжеты оказывают мощное влияние на эмоции и поведение, поэтому особенно важны в целях безопасности. Обнаружение нервной реакции, вызванной тем или иным сюжетом, могут иметь решающее значение в антитеррористических сценариях».
Вероятно, именно ради сюжета, вызывающего эмоцию страха, в 2011 году агентство «национальной безопасности» начало инвестировать в вакцины в рамках проекта ADEPT. В декабре 2020-го стала массово применяться Moderna (подрядчик ADEPT). В промежутке – а именно в 2016-м - DARPA инициировало программу «Платформа предотвращения пандемий», в которой тестировалось цифровое проектирование, где для обработки информации об «инфекции» требуется только смартфон. Для этого очередной подрядчик - UIUC - разработал картриджи, которые можно быстро масштабировать до сотен тысяч «тестов».

Когда развитие техники сделало восхождение к царству рациональности необратимым, слова «прогресс» и «цивилизация» стали синонимами.
В свое время именно этот тезис послужил обоснованием колонизации, «необходимой для того, чтобы повсюду распространить блага».
Потом он породил расизм, рассматривающий «третий мир» как низший или «запаздывающий в развитии». А затем тоталитарные режимы вывели из этого идею «лишних людей», одно лишь существование которых мешает наступлению «прекрасного нового мира».
Современный же «научный дух» выковывал техническую ментальность, основной задачей которого является производство «полезных вещей».
Общество так называемого «свободного рынка» стало царством количества. Только количества.
Поэтому в понятие untermensch стали входить все, кто не приносит «достаточной прибыли».

Во все эпохи люди стремились утвердить себя и как личности, и как социальные существа. Этот способ восприятия всегда формировался в рамках традиционной принадлежности: люди прославляли героические достижения своих предков и продолжали их великие дела, передавая таким образом из поколения в поколение человеческие ценности.
Но религия прогресса утверждает, что в прошлом нет ничего интересного. Только «инновационное» является лучшим - просто потому, что оно новое.
Поэтому индивиды должны абстрагироваться от своего происхождения, от всяких привязанностей, от контекста, в котором они живут - от всего, что делает их теми, кем они являются.
В обществе потребления даже появилось такое понятие, как «наиболее приспособленный» - the fittest - создавшее порочный круг: условием выживания стала приспособленность, а критерием приспособленности - выживание.

Даже так называемая либеральная свобода - всего лишь свобода материальной выгоды, которую можно исчислить и измерить, то есть, выразить в универсальном эквиваленте - в деньгах. Поэтому все, что входит в «систему» в качестве живого организма, на выходе превращается в мертвый продукт - то есть, товар.
Индивиды признали возможным выставить на продажу то, что всегда считалось непродаваемым – в том числе, совесть и талант. В итоге сами стали обесцененными и униженными.

- «Любая религия распространяется вирусным путем. Но тем же способом происходит и ее разрушение. Например, в XX-м веке фашистские идеологии появились в связи с войной и пропали в связи с ней же. Сегодняшняя мировая финансовая система исчезает из-за финансов, - пишет Ален Бенуа в исследовании «Против либерализма». - Если на протяжении всей истории деньги существовали для того, чтобы их тратили, то теперь они превратились в божество. (На всемирной валюте – долларе – так и написано: in God we trust). При этом финансовая масса, циркулирующая в мире, в десятки раз превышает объем произведенной продукции. «Деньги» состоят из так называемой частной экономики (по большей части, виртуальной - типа прибыли от всевозможных компьютерных игр), из государственных долгов, «накопительных» пенсионных фондов и страховых компаний. Финансы охватили даже те сферы, которые долго от них ускользали - культуру, искусство и природу. Сегодня продаются не только товары и услуги, но и символы и сновидения, а реальность трансформируется в виртуальность. Современный потребитель находится повсюду и нигде. Ведь глобализованный мир – это сеть, в которой все находится в движении: финансы, образы, программы. При этом все происходит с такой скоростью и множеством взаимосвязей, что в итоге приводит к полной непрозрачности.
В этой сети нет ни центра, ни периферии - каждая точка является одновременно периферийной и центральной. Нет никакого национального или «мирового правительства - вся «власть» осуществляется сетью. Внешне это не выглядит принудительным. Но помещая людей целиком и полностью в условия интенсивной заботы – разумеется, «ради безопасности» - их вводят его в режим добровольного подчинения. Внушенные таким образом правила, будучи однажды усвоены, не нуждаются более в физическом контроле».

Либеральная «наука администрирования» исключила из игры не только политиков, но и государства - под предлогом того, что их бюрократический аппарат недостаточно компетентен для функционирования в рамках мирового порядка.
«Качественное управление» стало синонимом правильной «регулировки развития». А способность «эффективно» разрабатывать наиболее «релевантные» методы для подготовки необходимого «структурного регулирования» перешла к «банковским» структурам и всевозможным НКО типа ВОЗ, ООН и тому подобных, поддерживаемых теми же «финансами». Последние контролируют общество посредством «naming and shaming» - технологии, суть которой состоит в публичном обличении тех, кто отказывается прогнуться под законы «качественного управления».
«Банки» же «управляют» глобальным миром с помощью виртуальных «средств», пересекающих любые расстояния за нулевое время. Что полностью противоречит закону сохранения материи, согласно которому из ничего не может возникнуть нечто.
Когда после 15 сентября 2008 года «центробанки» США и Европы закачали на фондовые рынки сотни миллиардов долларов и евро, никто не спросил: а откуда эти средства взялись?
Впрочем, «финансы» - это всегда имитация. К примеру, на сайте всемирной платежной онлайн-системы Ripple Labs провозглашается, что она «демократически управляется комитетом RippleNet – группой мировых финансовых учреждений. Этот комитет коллективно разрабатывает и поддерживает стандартизацию глобальных трансграничных транзакций. Ripple сотрудничает с инновационными технологическими компаниями, фондами и неправительственными организациями».

…Сформулировавший идею о «последовательном прогрессе», маркиз Кондорсе, активный участник Французской революции (казненный в итоге своими же единомышленниками) на вывод о бесконечном росте не решился. А физики XX века вынесли окончательный вердикт: прогрессивное «техническое развитие» иллюзорно, так термодинамическая стрела всегда направлена в сторону разрушения.
Но общественное мнение уже уверовало в религию «прогресса» - ведь оно происходило на фоне «мирного существования» внутри Европы.

После Нюрнбергского процесса официальное объявление войны стало большой редкостью, а на само слово наложено табу.
Ведь как теперь «всего лишь открывать ворота Освенцима», если именно за неукоснительное «выполнение приказа руководства или правительства» последует казнь?
Виновными в преступлениях против человечности тогда были признаны как организаторы, так и непосредственные исполнители - руки которых держали пулеметы, поворачивали вентили с газом или подписывали очередную инструкцию.
Именно этот процесс подвел правовое основание под то, что «всего лишь» тупая исполнительность наказуема не меньше, чем зло, причиненное осознанно. Более того - постановил, что интересы и благополучие человека превалируют над интересами науки и общества.
С тех пор запретное слово «война» вытесняется многочисленными заменителями: «сдерживанием», учениями, «операциями союзных сил» и даже «бомбардировками с гуманитарными целями».

Впрочем, в религии технического «прогресса» люди рассматриваются лишь как существа, которых можно усовершенствовать до бесконечности – как и другие оснащенные чипами механизмы.
Но «если мы не вкладываем технические усовершенствования в руки хороших людей, то все эти «достижения» опасны, - предупреждал Абрахам Маслоу. – Вполне возможно, что если их поддерживает безжалостное общество, то с ними невозможно справиться».

Ирина Табакова

P.S. Уважаемые читатели!

Финские фашисты не ограничились закрытием счетов нашего независимого СМИ, и отобрали у нас офис и единственное жилье. Но мы по-прежнему продолжаем печатать наши статьи и готовим к печати книгу "Постгуманизм". Реквизиты для финансовой поддержки на карты Сбербанка:
4276160926908345
или
5469380087807355