Сдача финального экзамена - для того, чтобы гордо считать себя владеющим финским языком на уровне А2.2 - обернулась для части группы постыдным кошмаром. Кое-как преодолев чтение заранее заготовленных смс и текста “про лису, которая потерялась в лесу”, мы благополучно справились с непринужденными диалогами о погоде и любимых блюдах.

Да и целом, в нашей группе царило благодушие и высказывались смелые надежды на будущее. Например о сдаче экзамена на гражданство уже через месяц-другой.
А потом началось аудирование. Проверять понимание финского на слух было решено с помощью повседневных вещей - выпусков новостей, отрывков культурной радиопередачи и небольшим интервью с каким-то спортсменом. Оказалось, что самые “продвинутые” из нас понимали одно слово из трех и улавливали только общий смысл.
Остальные же находили в памяти, в лучшем случае, одно слово из десяти. Причем безо всякой надежды на то, чтобы выстроить из этого подвергнутого мысленной децимации информационного потока нечто понятное.

Постояльцы пригородного отеля затерялись в толпе журналистов, окружающая его территория полна полицейских с веселыми собаками, а серьезные мужчины из службы безопасности аккуратно обыскивали сумки всех присутствующих. Вся эта суета - из-за очередной встречи министров иностранных дел Финляндии и России - Тимо Сойни и Сергея Лаврова.

Обсуждать дела насущные и общаться с прессой министры решили не в Хельсинки, а неподалеку от Порвоо, в гостинице-усадьбе многовековой историей.

- В конце-концов у нас, в Финляндии, не так много дворцов, - пошутил кто то из организаторов пресс-конференции.

Впрочем, вполне возможно, что подобное место было выбрано из-за дальнейших планов главных действующих лиц. Тихо Сойни спешил на открытое заседание парламента, открывающееся на малой родине Рунеберга, а Сергея Лаврова ждала еще одна встреча - с президентом Финляндии.
Поэтому с журналистами было решено пообщаться как можно быстрее.

Началось общение на довольно позитивной ноте. В первую очередь министры отметили, что самые прочные отношения - а именно деловые, между двумя странами - вновь начинают успешно развиваться. Упавший на самое дно товарооборот

Несколько десятилетий назад маленькая Финляндия завоевала мир с помощью телефонов Nokia. Компания продавала более 250 миллионов телефонов в год, обороты составляли пятую часть ВВП страны, а сама фирма оценивалась примерно в 200 миллиардов долларов. А еще здесь придумали - и смогли осуществить - весь нынешний финский комфорт. Помоечные ящики, скрытые в уютных “избушках”, многоэтажные и частные дома, которые стоят одновременно и в городе, и в лесу, удобные автобусы, метро, электрички, торговые центры, где можно переходить по улице из магазина в магазин и не попадать под дождь…

Посол Финляндии в России Ханну Химанен как-то заявил, что сейчас успех Финляндии будет зависеть в первую очередь от способности придумывать что-то новое и опережать конкурентов. C ним согласен и один из кандидатов в президенты, Пекка Хаависто: “ был успех благодаря “Нокии”, но это уже как прошлогодний снег, сейчас нужно что-то новое”.
К сожалению, пока если что реально чиновниками и вводится (впрочем, не только в Финляндии, но и в прочих европейских странах, включая и Россию) то лишь какие-то невнятные “новинки и перестановки”. Иногда кажется:

Забота о собственной физической форме остается одной из немногих, которую человеку из цивилизованных стран довольно сложно полностью переложить с себя на других. А желание иметь красивое тело и соответствовать стандартам все также занимает верхние этажи пирамиды Маслоу, несмотря на растущую популярность концепции бодипозитивизма.

Поэтому любой бизнес, продающий физическое совершенство (или хотя бы подобие) считается обреченным на успех. Пластическая хирургия, косметология, диетология… Придите в банк с хорошим бизнес-планом по одной из этих областей, и кредит почти гарантирован. А в последние десять лет почетное место в ряду беспроигрышных идей заняли фитнесс центры. О своей работе рассказывает владелец тренажерного зала Юсси Макконен, который открыл первый из них четырнадцать лет назад - в Оулу.

У моего брата еще со школы была идея иметь собственную школу единоборств. Он зарегистрировал компанию, напечатал объявление в местной газете плюс четыреста постеров, арендовал на год помещение, бывшее складом еще с войны… и через два месяца забросил все это дело. Учеников было всего восемь, после драке в баре один попал в больницу, второй - на исправительные работы

Одним из несомненных плюсов профессии спасателя является разнообразие. Никогда не знаешь, какой вызов будет следующим, - рассказывает пожарник с тридцатилетним стажем, распахивая двери машины, - именно поэтому вот здесь у нас есть, к примеру, мешки для ядовитых змей, а в том ящике - контейнеры для пауков. Taisto Hakala прошел долгий путь до главы отдела главной спасательной станции Хельсинки. А наш корреспондент Алексей Табаков не только поговорил с людьми, которые ездят на больших красных машинах и ведут яркую - в самом прямом смысле слова - жизнь, но и своими глазами увидел, как все работает.

Оберегать жителей от всевозможных неприятностей в Хельсинки начали еще в середине восемнадцатого века. Тогда в городе появился первый пожарный насос, а через сто одиннадцать лет - в 1861 году - первая профессиональная пожарная бригада. С тех пор произошло много всякого, например ввели в обращение телефон (через двадцать лет), открыли курсы первой помощи, а еще через сто лет и академию, где начали обучать спасателей.

До 2004 года ответственность за бригады быстрого реагирования отвечал каждый отдельно взятый муниципалитет. Затем произошло первое “укрупнение,” и Финляндию разделили на 22 “спасательных” региона.
Единственным городом, который сохранил централизованное управление своими срочными службами, остался лишь Хельсинки.
Впрочем, через два года планируется создать отдельный орган, который займет позицию между правительством и

Еще пару лет назад у этой семьи из Алеппо был собственный замок, конюшня, несколько фабрик, репетитора по английскому детям выписывали из Великобритании, а на шоппинг выезжали в Ливан. После того, как все разбомбили, денег осталось лишь на путь в Европу, причем кому-нибудь одному. О том, сколько стоит нелегально добраться в Финляндию из Сирии, сделать фальшивый паспорт, чем привлекает южных беженцев холодная страна и как работает составленный чиновниками интеграционный план, рассказывает Кристина.

Окончательное решение покинуть Сирию я решилась в сентябре 2015 года, а в конце октября уже стояла в полицейском участке в Хельсинки и искала, где взять номер очереди. Впрочем, месяц выдался еще тот. Первое, что стоит знать о нелегальном пересечении границы другого государства - это очень дорого. Контрабандисты, согласившиеся доставить меня из Алеппо в Турцию, назвали сумму 1400 долларов. Тут мне повезло первый раз, и водитель грузовика справился со своей задачей. Хотя три дня в фуре с двумя десятками таких же беженцев, да под жарким солнцем приятными не назовешь. Добравшись до Турции, группа примерно на неделю залегает на дно, пока идет поиск лодки, способной доплыть до берегов Греции. Все это время приходится не выходить из номера самого дешевого отеля ( кстати, оплачивать его нужно самостоятельно). Мне повезло и второй раз - лодку вели турецкие спасатели. Стоимость переправы по воде составила еще 1200 долларов. Под покровом ночи нас высадили на каком-то каменистом острове, заверили, что греческий патруль подберет нас через несколько часов и уплыли. Но прошел, час, два…

Именно этими словами коротко охарактеризовала текущее развитие отношений между Россией и Европейским союзом старший научный сотрудник Хельсинского университета Кристи Ралик. Санкции, антисанкции, громкие высказывания на самом высоком уровне и тотальное непонимание как оно все пойдет дальше (если уже и сейчас это “все” идет не так) сильно влияют на самых обычных граждан. Даже на тех, кто всю сознательную жизнь пытался дистанцироваться от политики. Терпит убытки средний и малый бизнес, направленый на международную торговлю, меняется общественное мнение, да и в личных отношениях начинает мелькать принадлежность к тому или иному “лагерю”. Возможному изменению ситуации - в лучшую, конечно, сторону - и был посвящен семинар “Европа - Россия: санкции и диалог”.

Организовали его представители партии PerusS при поддержке Альянса консерваторов и реформистов в Европе - ACRE. Сам альянс входит в Европейский парламент и частично им спонсируется. Тем не менее, точка зрения ACRE не обязательно с совпадает с главным законодательным органом ЕС. А сейчас в эту партию, занимающую правоцентристкую позицию, входят представители 24 стран, включая не членов ЕС, а также пять независимых депутатов. PerusS присоединились к альянсу только в прошлом году, но уже довольно активно продвигает его внутри страны, в том числе и подобными мероприятиями.

Начал конференцию член парламента Финляндии Симон Эло, и со словами:

Бизнес - это всегда риск. Даже несмотря на то, что в Финляндии, например, предпринимателей - в том числе, и иностранных, воспринимают положительно, не чинят искусственных препятствий и не создают дополнительных бюрократических сложностей. Например, договоренность по телефону или электронной почте считается действительной, в том числе, и для суда. С другой стороны, свободных ниш Финляндии очень мало. Плюс высокий уровень затрат, несовпадение российского и финского менталитетов. Да и вид на жительство выдают отнюдь не всем. О том, с какими сложностями могут столкнуться иностранные предприниматели рассказывают сотрудники Министерства Экономики и Занятости: Olli Sorainen - Старший Правительственный советник, Juha-Pekka Suomi - старший советник по правовым вопросам при Департаменте Занятости и Предпринимательства, Eija Laineenoja - Старший советник при Департаменте Предпринимательства и Инноваций а так же Susanna Piepponen - Старший советник.


- Местным предпринимателям хорошо известно, как дорого обходится наемный работник в Финляндии - по крайней мере, для среднего и малого бизнеса. Например, при зарплате в две тысячи евро, наниматель тратит на самом деле около трех тысяч ежемесячно, )пенсионные страховки и так далее). Поэтому владельцы компаний пытаются сами все, что только могут, но не нанимать людей. Собирается ли Министерство изменить эту ситуацию?

- Мы осознаем сложности, вызываемые уровнем налогообложения, который возникает из-за высоких требований